И. Т. ЧОРНЫЙ
АДВОКАТ, ПАРТНЕР АО «ГОЛОВАНЬ И ПАРТНЕРЫ»
Вопросы совместного использования нефтегазовых недр и специфики нормативного регулирования такого процесса мной вкратце освещались на конференции, которая проходила во Львове в мае этого года, но учитывая большое количество интересных докладчиков и определенные временные лимиты, изложение носило тезисный характер.
В данном же материале постараюсь более подробно описать существующие проблемы в данной сфере и даже попытаюсь озвучить способы их разрешения.
Итак, приступим.
Для начала нужно понять, что же является мотивом для совместного использования нефтегазовых недр.
На мой взгляд, исходя из существующих реалий, основным мотивом являются деньги.
Нефтегазовая отрасль - капиталоемкая, рискованная и технологичная отрасль. Следовательно, для того, чтобы быть конкурентоспособным в указанной сфере деятельности необходимо:
- иметь постоянный доступ к достаточным финансовым ресурсам;
- иметь в своем распоряжении современные технологии геологоразведки и добычи углеводородов;
- иметь высококвалифицированный персонал, который способен своевременно, используя высокотехнологичное оборудование, выполнять поставленные производственные задачи с наименьшим ущербом как для оборудования, так и для окружающей природной среды (т.е. в целом - без ущерба для недропользователя).
- иметь доступ к перспективным месторождениям углеводородов.
Краеугольным камнем всех этих составляющих являются - деньги. Ведь и высокотехнологичное оборудование, и современное программное обеспечение, позволяющее качественно интерпретировать получаемую геологическую информацию и квалифицированные персонал - все это стоит денег. Также требуются затраты на приобретение права на использование недр в рамках конкретных лицензионных площадей. И именно данный фактор, на мой взгляд, обуславливает желание участников рынка искать механизмы кооперации. Помимо денежного вопроса, мотивом кооперации служит и желание получить доступ к перспективным месторождениям углеводородов, что, учитывая нормы действующего законодательства Украины, не каждый субъект хозяйствования может реализовать, особенно если на интересующую лицензионную площадь кому то уже было выдано специальное разрешение.
Таким образом, резюмируя вышеизложенное, можно утверждать, что факторами, которые побуждают субъектов хозяйствования к кооперации в вопросах использования нефтегазовых недр являются финансы, а также «трудности», связанные с получением доступа к перспективным месторождениям углеводородов.
Учитывая мировую тенденцию к удешевлению углеводородов ввиду перенасыщенности рынка, а также принимая во внимание «странную» политику Украины в вопросах, связанных с налогообложением в сфере добычи углеводородов, и ограничительные меры НБУ, направленные на стабилизацию денежно-кредитного и валютного рынка Украины (в частности, в разрезе вывода дивидендов иностранным инвестором), количество лиц, желающих инвестировать в по прежнему рисковую, но уже не настолько прибыльную отрасль - уменьшается, более того, некоторые крупные игроки выходят из уже существовавших проектов, что, в свою очередь, понуждает участников рынка искать дополнительные пути сотрудничества между собой.
Исходя из сложившейся в Украине практики, можно сделать вывод, что в стране более популярным (по сравнению с соглашениями о разделе продукции) является «нестандартный» способ сотрудничества в сфере использования нефтегазоносных недр - это договор совместной деятельности (далее - ДСД), заключаемый, как правило, между «инвестором» (в большинстве случаев - выступает оператором по договору) и субъектом хозяйствования, который имеет специальное разрешение на использование нефтегазоносных недр.
Такая форма «сотрудничества» позволяет субъекту хозяйствования, который имеет финансовые ресурсы, но не имеет специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами - получить к ним доступ, в обход порядка, предусмотренного действующим законодательством Украины.
При этом стоит отметить, что нормативная база Украины позволяет заключать соглашения о разделе продукции (далее - СРП), в том числе, в разрезе использования нефтегазоносных недр. Закон Украины «О соглашениях о разделе продукции» в своей преамбуле прямо содержит указание на то, что он «направлен на создание благоприятных условий для инвестирования поиска, разведки и добычи полезных ископаемых в границах территории Украины, ее континентального шельфа и исключительной (морской) экономической зоны на принципах, определенных соглашениями о разделе продукции», однако данный механизм, который по моему мнению, является в Украине единственным легальным механизмом совместного использования нефтегазоносных недр с минимальными шансами юридического преследования со стороны государства, не очень популярен и используется не так часто, как спорные договора о совместной деятельности.
Возможно, кто то и не согласится с моим утверждением о том, что СРП - это единственно легальный способ совместного использования нефтегазоносных недр, и будет при этом ссылаться на положения, например, налогового законодательства Украины, которые регламентируют вопросы уплаты рентной платы за использование недр при добычи полезных ископаемых, а также непосредственно на сами ставки рентной платы за газ природный, добытый при исполнении договоров о совместной деятельности (п. 252.20 ст. 252 Налогового кодекса Украины), однако в таком контексте следует отметить, что налоговое законодательство имеет своей целью урегулировать вопросы взимания налогов и сборов с той или иной деятельности (которая де-факто существует) или операций, но никак не урегулировать вопросы совместного использования нефтегазоносных недр.
И дабы не быть голословным в своем утверждении, предлагаю обратиться к Закону Украины «О нефти и газе», а также проанализировать положения Кодекса Украины о недрах и иные нормативные акты, которые так или иначе регламентируют вопросы совместного использования нефтегазоносных недр.
Статья 14 Закона Украины «О нефти и газе» с момента его вступления в силу (сентябрь 2001 года) содержала в себе предписание о том, что собственник специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами не может дарить, продавать или иным образом отчуждать права, предоставленные ему специальным разрешением на пользование недрами любому иному юридическому или физическому лицу, в том числе передавать их (права) в уставные капиталы создаваемых с его участием субъектов хозяйственной деятельности, а также в имущество совместной деятельности (в дальнейшем данное предписание чуть было отредактировано, но суть ограничений не поменялась). В последствии норма практически такого же содержания появилась и в Кодексе Украины о недрах (ст. 16), однако там она касается не только нефтегазоносных недр.
Мои оппоненты, утверждая о легитимности ДСД могут ссылаться на статью 49 Закона Украины «О нефти и газе», которая называется «совместная деятельность по использованию нефтегазоносных недр» и которая содержит указание о том, что в случае, если деятельность, связанная с пользованием нефтегазовыми недрами осуществляется на условиях договора о совместной инвестиционной деятельности, совместного производства, производственной кооперации, один из участников такого договора обязан иметь соответствующее специальное разрешение на пользование нефтегазоносными недрами. Но давайте быть честными - перечисленные в статье 49 варианты совместного использования нефтегазоносных недр это не совсем то, что имеется в действительности, поскольку в Украине договора совместной деятельности (о которых, кстати, в статье 49 Закона Украины «О нефти и газе» ничего не говорится) применительно к углеводородам используются весьма «творчески», и особо популярны такие договора с участием структур, которые в настоящее время имеют отношение к ПАО «Укргаздобыча», так как оно обладает большим парком скважин, в том числе ликвидированных, законсервированных или малодебетных, а также - большим количеством лицензий, и наличие у одного из участников ДСД такого специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами не делает договор о совместной деятельности, заключенные с его участием, априори законным. Все будет зависеть от непосредственного содержания такого договора и вот почему:
Согласно Гражданского кодекса Украины (ст. 1130) под договором о совместной деятельности понимается договор, в рамках которого его участники обязуются совместно действовать без создания юридического лица для достижения определенной цели, которая не противоречит закону и такая деятельность может осуществляться как с объединением вкладов участников так из без него. Относительно подробно законодательством урегулирован вид совместной деятельности с объединением вкладов участников, который, в принципе, и используется на практике при урегулировании взаимоотношений «инвестора» и недропользователя.
Статья 1134 ГК Украины определяет, что внесенное участниками имущество (вклады участников), которым они владели на праве собственности, а также изготовленная в результате совместной деятельности продукция и полученные от такой деятельности плоды и доходы являются совместной долевой собственностью участников (общее имущество участников), если иное не установлено договором или законом.
Теперь давайте разберемся, что же недропользователю запрещено вносить как вклад в общее имущество участников, если статья 14 Закона Украины «О нефти и газе» запрещает дарить, продавать или иным образом отчуждать права, предоставленные ему специальным разрешением на пользование нефтегазоносными недрами, а также вносить их как вклад в совместную деятельность.
Статья 13 Закона Украины «О нефти и газе» определяет виды специальных разрешений на пользование нефтегазоносными недрами, а именно:
- на геологическое изучение нефтегазоносных недр, в том числе опытно-промышленную разработку месторождений;
- на геологическое изучение нефтегазоносных недр, в том числе опытно-промышленную разработку месторождений с дальнейшей добычей нефти и газа (промышленную разработку);
- на добычу нефти и газа (промышленную разработку);
- на строительство и эксплуатацию подземных сооружений, не связанных с добычей полезных ископаемых, в том числе подземных хранилищ нефти и газа и сооружений для захоронения отходов производства нефтегазовой отрасли и попутных вод.
Учитывая положения статьи 1 Закона Украины «О нефти и газе» можно сделать вывод, какой объем прав имеет недропользователь в зависимости от вида специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами, которое было им получено. Также следует обратиться к статье 24 Кодекса Украины о недрах, которая также содержит ряд прав недропользователя, в частности - право распоряжения добытыми полезными ископаемыми (в данном случае - углеводородами).
Т.е. из указанных выше норм следует, что недропользователь не может отчуждать кому либо право на распоряжение добытыми полезными ископаемыми, также как не может отчуждать право пользования нефтегазоносными недрами (наполнение которого варьируется от вида недропользования, указанного в специальном разрешении на пользование недрами). Однако, договора совместной деятельности, которые касались использования нефтегазоносных недр и которые мне доводилось видеть - содержали в себе положения, которые свидетельствуют о том, что недропользователи в рамках таких договоров фактически наделяют третьих лиц (инвесторов), вопреки установленного порядка, правами, которые им принадлежат ввиду наличия у них специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами.
Ввиду вышеизложенного предлагаю, для полноты картины, проанализировать какой-нибудь из заключенных договоров совместной деятельности. И для этого мы обратимся к Реестру судебных решений, в котором указав несколько ключевых слов (недійсн* спільно* діяльн* надр*), а также выбрав форму судопроизводства, категорию дел и кассационную инстанцию, находим порядка 30 судебных решений по интересующему нас вопросу, в списке которых одним из первых идет Постановление ВХСУ от 10.02.2009 г. по делу № 3/298-10/156, по спору о признании договора совместной деятельности от 2002 года, заключенным между «Инвестором» и ДК Укргаздобыча НАК Нефтегаз Украины, недействительным.
Итак, что же было установлено судами (цитаты из судебного решения):
«Судами першої та апеляційної інстанцій встановлено, що ДК «Укргазвидобування» НАК «Нафтогаз України» видано ліцензію (спеціальний дозвіл) N 1806 від 25.03.99 р. на користування надрами Летнянського родовища (корисні копалини - газ, конденсат) терміном на 19 років.
10.06.2002 р. між ДК «Укргазвидобування» НАК Нафтогаз України» в особі начальника Газопромислового управління «Львівгазвидобування» та Инвестором укладено договір N 3 про спільну діяльність без утворення юридичної особи.
Згідно п. 2 договору, предметом такого договору є взаємні дії учасників з об’єднання коштів, майна, трудової участі, майнових і немайнових прав, необхідних для спільної розробки Летнянського газового родовища, а саме - свердловини N 36 даного родовища на умовах цього договору без створення нової юридичної особи».
Таким образом, судами, на основании содержания договора о совместной деятельности, было установлено, что стороны имели целью - осуществлять совместную разработку Летнянского газового месторождения посредством эксплуатации скважины № 36. Но извините, право на разработку месторождения - это право, которое проистекает из специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами, т.е. из лицензии № 1806 и упомянутый договор как раз и свидетельствует о том, что правом на разработку месторождения «поделились» с Инвестором, хотя это прямо запрещено статьей 14 Закона Украины О нефти и газе. При этом далее мы видим насколько именно «поделились» правом на разработку, так как дальше суд цитирует положения договора в которых закреплен размер вкладов участников ДСД (выраженный как в денежной сумме, так и в процентном соотношении)
«Пунктом 4 зазначеного договору, сторонами визначено склад та розмір внесків сторін, а саме за умовами зазначеного договору:
- внеском першого учасника - ДК «Укргазвидобування» НАК «Нафтогаз України» є капітальний ремонт ліквідованої раніше у 1988 р. свердловини N 36 Летнянського газового родовища, що згідно кошторису становить 450000 грн. і передача її у майно спільної діяльності, що відповідно складає частку першого учасника у розмірі 60 % вкладу сторін у спільну діяльність».
Мне вот интересно, как процесс (капитальный ремонт) можно передать в качестве взноса в общее имущество. Допустим стоимость капитального ремонта в размере 450000,00 грн. сформировала балансовую стоимость актива - скважины № 36. Но далее мы видим, что скважина № 36 была внесена в общее имущество в качестве взноса, т.е. государство перестало быть единоличным собственником данного имущества, так как Инвестор фактически стал сособственником скважины (с долей в праве собственности 40%). В последствии взнос трансформировался в «право пользования скважиной № 36», т.е. отчуждение доли в праве государственной собственности в последствии преобразовалось в скрытую аренду государственного имущества, так как Инвестор получил возможность «временного пользования скважиной», а также долю в праве собственности на все плоды и доходы, полученные в результате осуществления совместной деятельности.
«…- внеском другого учасника - Инвестора у спільну діяльність є грошовий вклад у розмірі 300000 грн., який згідно кошторису необхідний для ремонту, облаштування і підключення її до магістрального газопроводу і що відповідно складає частку другого учасника у розмірі 40 % вкладу сторін у спільну діяльність». Т.е. Инвестор за фиксированную сумму получил право использовать скважину № 36 на указанном выше месторождении. Вопрос - а как можно использовать скважину, имеющуюся на месторождении углеводородов? Для каких целей? Ответ очевиден - для недропользования. Но мы то знаем, что пользование нефтегазоносными недрами, поиск и разведка месторождений нефти и газа, их эксплуатация, сооружение и эксплуатация подземных хранилищ нефти и газа осуществляется только лишь при наличии специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами, которое, помимо прочего, должно содержать сведения о получателе такого разрешения, а также информацию о виде работ, на проведение которых такое разрешение выдается. А следовательно, никто не имеет законного права использовать недра в пределах лицензионной площади, границы которой определены в конкретном специальном разрешении, кроме того субъекта хозяйствования, который указан в таком специальном разрешении.
При этом как видно из содержания судебного решения - суд первой инстанции отказал прокуратуре в удовлетворении иска, так как установил, что «спірний договір не суперечить чинному законодавству, оскільки не містить положень про передачу від одного учасника до спільної діяльності чи як внеску до спільної діяльності дозволу на користування надрами. При цьому, внеску до спільної діяльності у формі дозволу на користування надрами здійснено не було, оскільки учасники договору об’єднали кошти, майно, трудову участь, майнові і немайнові права для спільної розробки Летнянського газового родовища, а саме - свердловини N 36 даного родовища на умовах спірного договору без створення нової юридичної особи».
Т.е. суд первой инстанции сделал вывод, который прямо противоречит статье 14 Закона Украины «О нефти и газе», а суды апелляционной и кассационной инстанции поддержали такой вывод суда, хотя из процитированных в судебном решении положений договора прямо следует, что недропользователь «поделился» с инвестором правом на разработку газового месторождения, передав в качестве взноса в общее имущество договора о совместной деятельности право пользования скважиной с целью совместной разработки месторождения углеводородов (т.е. с целью совместной реализации одного из права недропользователя, которое проистекает из полученного им специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами).
А теперь давайте вернемся к тому, о чем я писал выше.
Упомянутое судебное решение и текст ДСД, процитированный судом, наглядно иллюстрируют ранее мною упомянутый «творческий» подход в использовании договоров совместной деятельности в сфере использования нефтегазовых недр, в результате которого помимо недропользователя нефтегазовые недра используется третьим лицом вопреки установленного действующим законодательством Украины порядка. При этом, справедливости ради, стоит отметить, что для полного понимания картины в указанном выше случае, все таки необходимо анализировать полный текст договора о совместной деятельности и всех дополнительных соглашений к нему, однако я исходил из того, что в материалах дела указанные документы имелись обязательно и их содержание суду известно, суд анализировал указанные документы, цитируя условия договора при этом и сделал выводы, указанные выше. И уже анализ выводов суда как раз и позволяет сделать вывод о незаконности вышеупомянутого договора и ошибочности судебных решений.
Учитывая правовую природу договоров совместной деятельности, в рамках которых их участники объединяют свои вклады и совместно действуют с целью получения прибыли и все, полученное в рамках этих договоров, является общей долевой собственностью участников, а также принимая во внимание имеющиеся запреты на отчуждение или внесение в общее имущество участников ДСД прав, которыми наделяется пользователь нефтегазоносных недр при получении специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами, использовать указанный механизм сотрудничества достаточно рисково. И в зависимости от содержания договора и сторон, которые в нем участвуют, последствия для его участников могут быть самыми разными. Последние тенденции, которые мы все наблюдаем - договора совместной деятельности, которые касаются в частности добычи газа - пытаются расторгать. Более того, введена повышенная ставка рентной платы на газ, добытый при реализации договоров совместной деятельности.
Поэтому инвесторы, которые все же выразят желание заключить ДСД в сфере пользования нефтегазоносными недрами должны понимать и помнить следующее:
- если проект связан с геологическим изучением, ОПР или добычей углеводородов в рамках лицензионной площади, предоставленной недропользователю - партнеру, данный договор может быть признан недействительным, если в рамках судебного спора будет установлен факт передачи инвестору всех ли части прав, которыми обладает недропользователь ввиду наличия у него специального разрешения на пользование нефтегазоносными недрами, в частности - если распоряжаться добытыми в рамках ДСД углеводородами будет инвестор (который в большинстве случаев фигурирует как оператор ДСД), а не недропользователь;
- если в результате заключения договора будет тем или иным образом использоваться государственная собственность - в зависимости от содержания договора существует риск принятия судом решения о признании такого ДСД недействительным как заведомо противоречащего интересам государства и общества, ввиду чего, в зависимости от факта установления умысла на совершение такой сделки, возможно взыскание в доход государства всего полученного сторонами по сделке (если умысел обоюдный).
- существует риск уголовного преследования должностных лиц участников проекта.
Учитывая вышеизложенное - затруднительно рекомендовать инвесторам такую модель сотрудничества в сфере использования нефтегазоносных недр. Без надлежащего законодательного урегулирования данного вопроса - участие инвесторов в совместном использовании нефтегазоносных недр на основании ДСД - является рискованным мероприятием.
Но как уже упоминалось ранее, в Украине есть специальный закон, который регламентирует вопросы инвестирования в недропользование, в том числе и вопросы коллективного использования недр и это Закон Украины «О соглашениях о разделе продукции». Однако, как показывает практика, в сфере использования нефтегазоносных недр указанные соглашения в Украине не очень популярный инструмент, не взирая на массу положительных моментов, которые прописаны в упомянутом законе.
И причиной этому могут быть такие обстоятельства:
СРП - это соглашение, одной из сторон которого выступает государство Украина (в лице Кабинета Министров Украины) и которое поручает другой стороне (сторонам) - инвестору (инвесторам) проведение поиска, разведки и добычи полезных ископаемых (в том числе и ведение соответствующих работ) на определенном участке недр в течение определенного срока, а инвестор обязуется выполнить порученные работы за свой счет и на свой риск с последующей компенсацией понесенных затрат и получением вознаграждения в виде части прибыльной продукции.
Т.е. уже из самого определения соглашения о разделе продукции следует, что инвестор (инвесторы) будут иметь в партнерах государство Украина, но учитывая тот факт, что государство Украина, которое посредством своих органов определяет «правила игры» в стране, генерируя законы и иные нормативные акты, не всегда в последствии соблюдает установленные «правила игры», вряд ли инвесторы сильно заинтересованы в бизнес отношениях с таким своеобразным партнером.
Кроме того следует отметить и процедурную зарегулированность вопроса заключения СРП. Как правило соглашение о разделе продукции заключается с победителем конкурса. Внеконкурсное заключение СРП возможно лишь при соблюдении условий, указанных в Законе Украины «О соглашениях о разделе продукции», например, в случае, если недропользователь, уже имеющий специальное разрешение на пользование недрами и начавший деятельность на условиях, предусмотренных в нем, изъявил желание заключить СРП и Кабинет Министров Украины принял соответствующее решение о заключении такого договора без конкурса.
При этом, если инвестор все же решит заключить соглашение о разделе продукции, взаимодействовать он будет с Межведомственной комиссией по организации заключения и исполнению соглашений о разделе продукции - коллегиальным органом, к функциям которого отнесено как рассмотрение заявлений инвесторов с предложениями о проведении конкурса… так и организация исполнения соглашений о разделе продукции.
К позитивным моментам сотрудничества в рамках СРП можно отнести следующее:
- имеется специальная правовая база, регламентирующая данный вид правоотношений, позволяющая при этом непосредственно в тексте СРП очень гибко урегулировать отношения сторон.
- на государство Украина возлагается обязанность обеспечить предоставление инвестору (инвесторам), а также способствовать предоставлению подрядчикам (субподрядчикам) инвестора квот, лицензий, согласований и прочее. Т.е. у инвестора (инвестором) уменьшается потребность общения с государственными органами и органами местного самоуправления (ст. 4).
- декларируется свобода договора, а именно - вопросы, касающиеся процесса выполнения поисковых работ, разведки и добычи полезных ископаемых, распределения продукции, ее транспортировки, обработки, хранения, переработки, использования, реализации или распоряжения… регулируются соглашением о разделе продукции.
- возможность заключения СРП в отношении уже предоставленной лицензионной площади, по обращению соответствующего недропользователя, который до момента обращения в уполномоченный орган уже приступил к выполнению работ на условиях, определенных в специальном разрешении. Данная норма позволяет легально привлекать третьих лиц к участию в проекте, распространяя на них статус недропользователя и соответственно - легально наделяя их правами, которые проистекают из специального разрешения на пользование недрами, тем самым избегая рисков, которые присущи сотрудничеству в рамках ДСД.
- увеличение срока действия специального разрешения на пользование недрами (см. п. 7 Порядка выдачи спецразрешений и Закон Украины «О соглашениях о разделе продукции» (срок СРП - до 50 лет)), а также уменьшение перечня основания для его аннулирования (возникновение непосредственной угрозы жизни и здоровью людей или окружающей среде). Решение данного вопроса - в компетенции Кабинета Министров Украины. Сбор за выдачу специального разрешения на пользование недрами для выполнения работ в рамках СРП составляет 1 % от начальной цены продажи такого разрешения на аукционе.
- не распространение режимов лицензирования или квотирования на инвестора и его подрядчиков при ввозе в Украину/вывозе из Украины принадлежащего им или арендованного оборудования, которое необходимо для работ в рамках СПР.
- специальный фискальный режим (раздел XVIII Налогового Кодекса Украины), в рамках которого на откуп сторонам СРП отдается урегулирование в договоре порядка исчисления, ставок рентной платы за пользование недрами (не могут быть меньше чем в НКУ на момент заключения), условий и порядка ее уплаты и подачи отчетности при выполнении СРП, льготы по НДС при ввозе оборудования в режиме импорт, если такое оборудование используется для выполнения работ в рамках СРП. Налог на прибыль также уплачивается с определенными особенностями, в частности - объектом налогообложения налогом на прибыль будет прибыль инвестора, который определяется исходя из стоимости «прибыльной продукции», полученной инвестором в собственность в результате ее распределения согласно условий СРП, которая уменьшается на сумму уплаченного ЕСВ, а также на сумму иных затрат (включая накопленные затраты при выполнении работ до появления первой прибыльной продукции), связанных с выполнением СРП, но которые не возмещаются инвестору (не подлежат возмещению) компенсационной продукцией согласно СРП.
- принцип стабилизации, который предусматривает «фиксацию» применимого законодательства (применяются нормы, действующие на момент заключения договора, кроме случаев, когда они улучшают положение инвестора - снижаются ставки налогов или отменяются))
- не распространение ряда валютных ограничений на деятельность инвестора (ст. 34)
Однако не смотря на все преференции для инвесторов, которые закреплены в Законе Украины «О соглашениях о разделе продукции» и в иных нормативных актах, - бума СРП в сфере использования нефтегазоносных недр - нет. На слуху в последнее время были соглашения по освоению Олесской (Chevron) и Юзовской (Shell) площадей, а также участка шельфа Черного моря в окрестностях Керчи (Vanco Prikerchenskay), Скифской площади (ExxonMobil etc.) и глубоководных участков шельфа Черного моря (Eni/EDF), однако по имеющейся информации - ни одно из указанных СРП надлежащим образом не заработало. При этом не единожды и настойчиво озвучиваются намерения покончить с ДСД, стороной по которым является ПАО «Укргаздобыча» (или подконтрольные ему структуры) и даже уже имеются судебные решения о расторжении некоторых таких договоров, что в совокупности со ставкой рентной платы в размере 70 % для газа, добытого при исполнении ДСД, свидетельствует о намерении государства либо в принципе искоренить такой вид сотрудничества либо сделать его не выходным, дабы освободить нишу новым игрокам и такая тенденция как раз и свидетельствует о том, что государство Украина - своеобразный бизнес-партнер, не чтущий правила, собственноручно установленные.
Подводя итог, можно сказать следующее: механизмы совместного использования нефтегазовых недр, предусмотренные законом в Украине не работают, а работающие механизмы, которые с юридической точки зрения являются высокорисковыми (исходя из самой природы ДСД и желания инвестора контролировать вопросы реализации совместного имущества) - изживаются по средством судебного преследования и фискальной политикой (повышенные ставки рентной платы на газ, добытый в рамках ДСД) и это все на фоне стагнации нефтегазового сектора Украины, которая помимо прочего обусловлена «странной» фискальной политикой государства и необоснованно высокими ставками рентной платы в разрезе углеводородов для государства, которое вынуждено импортировать существенные их объемы, рассчитываясь при этом валютой.
