Тенденции в энергетическом секторе определяют два ключевых фактора – время и деньги. Выгодно сделанное приобретение становится ценным лишь с высоты горизонта времени, когда становится очевидным, что инвестиция сделана на спаде, а продажа выполнена на пике стоимости.
Что же определяет инвестиционные тренды в настоящее время? Как ведут себя инвесторы, что им кричат в телефонные трубки брокеры, о чем секретничают информаторы на тайных обедах и на чем настаивают лоббисты? В этом материале мы отправимся в путешествие по информационному полю инсайдеров энергетического рынка и попробуем справиться с непростой задачей – определить, куда дует ветер на мировом энергетическом рынке и как нам вести себя в этой игре, где нет начала и конца.
Итак, начнем с традиционной сводки с полей сражения ОПЕК и их 11 союзников против низких цен на нефть. Несмотря на активный прирост добычи в странах Северной Африки и разность в подходах исчисления добычи нефти, Международное Энергетическое Агентство констатирует факт – соглашение о «заморозке» производства странами картеля соответствует заявленным целям на 90%. Это колоссальный успех для инициаторов акции, на фоне привычной статистики соответствия таких сокращений на уровне 60-70%.
Именно этот фактор сейчас является определяющим в инвестиционной политике крупнейших энергетических компаний. Почему? Да потому что одни будут пытаться расшатать позиции нефтяного картеля, резко наращивая свое производство и тем самым балансируя их достижения по сокращению добычи, а другие будут вкладывать в новые месторождения, так как новый уровень мировых цен высвободит немного средств для стратегического развития. Все это приведет к наращиванию объемов доступной нефти, дисбалансу спроса и предложения и новому падению цены. Такие циклы известны давно, но что может их пошатнуть и внести коррективы в сложившийся ход вещей? Наверняка это будут такие драйверы, как развитие электрокаров и климатические устремления лидирующих мировых держав. Замещение бензина произойдет с помощью электрической энергии, производство которой должно быть максимально «чистым». Значит, уголь будет вытеснен возобновляемой энергетикой, а для ее балансировки необходимы маневренные электростанции на природном газе. Это и будет формировать тренды в мировом формате на перспективу 10-20 лет. Что касается настоящего момента, то инвестиционные тренды переменчивы и состояние дел мы рассмотрим в срезе сегодняшнего дня.
За 2016 год цены на нефть практически удвоились, что существенно повлияло на ключевые биржевые индексы в США, в частности энергетические компании, показали максимальный рост в индексе S&P 500 – 24%. Лишь смелым инвесторам улыбнулась удача получить такую высокую доходность, тем кто решился купить акции нефтяных и газовых компаний на самом дне, в разгар геополитического кризиса. Безусловно, период низких цен на нефть больно ударил по производителям, и они существенно сократили инвестиции в разведку и новые месторождения. Статистика говорит сама за себя – в 2016 году зафиксировано самый низкий рейтинг открытий новых месторождений традиционной нефти и газа за 60 лет. Если быть точным, по данным IHS Markit, было разведано ровно 174 новых месторождения углеводородов в прошлом году, по сравнению со средним значением в 400-500 новых участков до 2013 года. Что это значит? Ну кроме того, что все сложнее найти новое крупное месторождение, политика урезания затрат на разведку дала первые всходы. И кроме экономии, мир может столкнуться на горизонте в 5-7 лет с серьезным дефицитом свободной нефти, которую сейчас могли бы только открыть.
Есть другой фактор, который поясняет такой низкий уровень успешных разведочных работ в нефтянке и газе в прошлом году. Это, прежде всего структурные изменения, которые перераспределяют инвестиции от сегмента традиционной нефти и газа в сторону сланцевых месторождений, нефтяных песков, битумов. Ну, в принципе это объяснимо, ведь, например, стоимость бурения одной оффшорной скважины может достигать 150 млн. долларов и коэффициент «попадания» составляет примерно 1 к 5. Лишь два крупных месторождения были открыты не в США в 2016 году – это оффшорное месторождение в Сенегале, принадлежащее Cosmos Energy и еще одно морское месторождение в Анголе, разведанное компанией Cobalt Energy. По информации от Wood Mackenzie мировые расходы на разведку упали со 100 млрд. долларов в 2014 году до 40 млрд. в 2016 году. В частности, такие гиганты как Chevron сократили расходы на разведку с 3 миллиардов в 2014 году до 1 миллиарда на период 2016-2017, а компания ConocoPhillips и вовсе закрыла направление разведки глубоководных месторождений. Ну и это вполне объяснимо, сами посудите, сланцевая скважина стоит до 10 миллионов долларов и может быть введена в эксплуатацию в течении нескольких недель. Вот именно благодаря этой разнице проблема новых открытий решается именно за счет бурения нефти плотных пород. Да и EIA (Энергетическое информационное агентство) подтверждает перспективы такого тренда - более половины всей добычи нефти в США будет осуществляться, за счет «сланцевой» нефти, а это примерно 6 млн. баррелей в сутки. Так что тренд последнего времени на Западе - это разведка небольших месторождений, для освоения которых нет необходимости привлечения гигантских займов, длительных согласований, огромного количества современной техники и человеческого ресурса.
В Восточном полушарии лоббизм государственных компаний практически не имеет границ и сейчас инициируются процессы упрощения налогового режима для нефтедобывающих компаний на участках, которые содержат более 150 млн. тонн нефтегазовых ресурсов и, где обводненность выше 90% . Например, под этот законопроект подпадает легендарное месторождение Самотлор, из недр которого в 2016 году добыто 425 тыс. баррелей сырой нефти, где на каждые пять 5 баррелей нефти поднятых на поверхность приходится порядка 95 баррелей пластовых вод. Практическое применение льготной ставки налога на добычу полезных ископаемых позволит Роснефти, которая владеет месторождением Самотлор, выиграть более 1 млрд. долларов при сохранении текущих темпов добычи. Но такие налоговые послабления появились не на ровном месте, говорят, введение указанных преобразований с 2018 года было одним из условий масштабной сделки по продаже инвесторам из Glencore и Qatar Investment Authority 19,5% доли в компании Роснефть.
На что и стоить обратить внимание во всей этой истории, так это на тот факт, что сейчас в мире вариантов начала разведки потенциальных месторождений намного больше, чем свободных финансов для их освоения. Деньги сейчас стоят дорого. И именно тут вступают в силу фискальные условия государств, на чьих территориях расположены месторождения. Деньги идут за возможностями. В 21 веке государства за инвестиции конкурируют своими юрисдикциями, налоговыми законодательствами, которые располагают крупные компании вкладывать в разведку нефтяных и газовых месторождений. Тот, кто сможет доказать, что на его территории риски минимальны, привлечет инвестиции и наполнит свой государственный бюджет. Именно там местные общины смогут получить привилегии, социальные проекты и финансовые дивиденды от прихода иностранного инвестора. Остальные станутся в роли наблюдателей.
